— Завтра? — повторил Милов несколько оторопело. — Не уверен, что смогу так сразу… сделать все необходимые приготовления.
— Мистер Милф, мисс Блумфилд предполагала, что могут возникнуть затруднения. Но мы — большие друзья, работаем по соседству, и договорились всё уладить. Вы не должны задерживаться. Мы берем на себя…
— Нет, — сказал Милов. — Не мой вариант.
Он давно привык избегать денег, появляющихся неизвестно откуда. Нет, Еву он ни в чем не подозревал. Но ее провести было проще простого, в этом Милов был более чем уверен. Во всяком случае, именно так он и должен был реагировать на неожиданное предложение. Как говорится, хоть беден, да честен.
Кажется, его сомнения были восприняты правильно.
— Не беспокойтесь: никто не собирается делать вам подарки. Всё в порядке вещей: дают кредит. Близким друзьям Евы известно кое-что и о вас, так что мы нашли выход. У вас здесь будет возможность немного заработать — сможете рассчитаться, и еще останется кое-что.
— Предлагаете лекции? — оживился он. В один из его приездов к Еве ему удалось прочесть небольшой курс лекций в тамошней полицейской академии, и несколько поправить свои дела.
— В этом роде, — сказал Хоксуорт. — Как это у вас называется — обмен опытом, не так ли?
Опыта Милову было не занимать, на этот счет он был спокоен.
— Итак, можно передать Еве, что вы прилетите?
— Уже укладываюсь.
— Очень хорошо. Мой приятель — он сейчас по делам в Москве — завтра занесет вам билет и деньги. Виза у вас, по ее словам, открытая?
— Совершенно верно.
— Тем проще. Вылетайте. А в аэропорту я вас встречу. Из Москвы летите до Франкфурта, там пересядете на прямой — в Атланту. Итак, о’кей?
— О’кей.
— Ждем.
И зазвучали гудки отбоя. Без долгих послесловий и прощаний.
— Забавно… — пробормотал Милов, усвоивший уже привычку одиноких людей разговаривать вслух с самим сот бой. — Выходит, что…
Остальное он додумал безмолвно. Снял трубку, по памяти набрал номер. Дождавшись ответа, сказал негромко:
— Мерцалова мне.
— Как доложить?
— Отставник Интерпола.
— Обождите у телефона.
И почти сразу прозвучало:
— Мерцалов.
— Добрый вечер, Миша.
— А, привет, привет, — ответили ему. — Ну, что слышно?
— Наверное, завтра не увидимся.
— А что стряслось?
— Уезжаю. Как и предполагалось. Вот, укладываюсь.
Там помолчали. Потом уточнили:
— Значит, звонок был.
— Не совсем такой.
— Ничего. Суть не меняется. Или, по-твоему, что-то не так?
— Конечно, не так, — сказал Милов почти сердито. — Что Ева попала в аварию — это как, нормально?
— Увидишь на месте. Ты в форме?
— Процентов на девяносто.
— Мало. Нужно сто двадцать. Видимо, мы должны повидаться.
— Не остается времени.
— Значит, увидимся сейчас, — ответили с того конца. — Подъезжай, не медли. Только не сюда. Ко мне домой. Кстати, и ребята обещали подойти: Эскулап, Географ… Распишем пулечку, раздавим пузырёк, может быть, поболтаем за жизнь. Эскулапу не лишне показаться заодно. А Географ грозится накормить досыта самыми свежими сплетнями о мире. Словом, надо тебе прибыть немедля. — Мерцалов помолчал. — А вообще интересно… Десятерная втемную, нет?
— Хуже, — сказал Милов. — Мизер втемную. — И повесил трубку.
Глубоко вздохнул. Поморщился, представив себе долгий, нудный полет. Но тут же глянул на фотографию Евы, улыбнулся и полез в стенной шкаф — за многострадальной дорожной сумкой.
3
(Начат обратный отсчет: 240 часов до)
Поболтали действительно в свое удовольствие. Выпили самую малость хорошего вина. Расслабились. Пульку, впрочем, расписывать не стали — решили отложить до миловского возвращения.
— Да и я, кстати, успею вернуться, — сказал Мерцалов. — Тут у меня возникла приятная возможность: небольшой круиз по ближним морям-океанам. Подышу соленым воздухом. А то давно уже…
Происходил Мерцалов из моряков, и время от времени уходил в море по каким-то своим (как предполагал Милов) делам. Он и Милов служили в разных конторах, но контактировали издавна.
— Эти мне моряки, — сказал Эскулап. — Давай-ка я лучше, раз уж так получается, погляжу на тебя в натуре, Даниил-Заточник. Ты ведь и прививок наверняка не сделал?
— Вот-вот, — сказал Мерцалов. — Нашего медикуса хлебом не корми, дай только уязвить кого-нибудь длинной иглой. У него, как ты понимаешь, всегда случайно в кустах оказывается рояль.
— Omnia mea mecum porto, — процитировал Эскулап.
— Что означает: он никогда не выходит из дому без порток, — весьма вольно перевел Мерцалов. — А ты, Географ, тоже не удержишься от напутствия убывающему?
— Да ну, — сказал четвертый из присутствовавших. — В школе по географии у него всегда были пятерки. Даже когда он ни черта не знал. А с памятью у него вроде всё пока еще в порядке. Главное, мент, не забудь: в круглых числах — двести сорок часов. И маленький плюс-минус. Но на плюс не очень полагайся, лучше рассчитывай на минус. Двести сорок часов. Это у меня все. — Он зевнул. — Господи, на рыбалку никак не выбраться. Люблю хорошую рыбалку, люблю, когда основательно клюет на живца, когда удочка гнется, да не ломается…
— Сачок бы не прорвался, — сказал Мерцалов. — Только по-моему у тебя еще что-то осталось на душе, Америго Везуччи.
— Мир полон слухами, — задумчиво проговорил Географ. — Где-то дешевеют бананы, дорожают грибы. Для примера могу назвать парочку рынков в низких широтах. Хотите?
Они захотели, и он назвал.
— Твою контору это заботит, — сказал Мерцалов.
— Словно бы твою — нет? — откликнулся Географ.
— Да, — сказал Мерцалов хмуро. — Ходил Ваня по грибы. Да весь вышел.
— А что стряслось? — спросил Милов настороженно.
— Видно, волки съели. Подробностей пока не имеем.
— Может, в дырку провалился?
— Дырки — те, что мы знаем — по сведениям, не замешаны. Кстати, их практически уже кончают замазывать. Но может быть еще какая-то — или какие-то — о которых мы не знаем. Вот попадешь ты, Данила, в лес — гляди под ноги. Хорошо бы в лесу, конечно, повстречать девицу-красавицу, с большой родинкой под левым глазом, на самой на скуле, — она, глядишь, и вывела бы…
— Ваню не вывела, — сказал Географ.
— Да ладно, — сказал Эскулап. — Что мы всё о делах; не на службе…
— А служба у нас такая, — сказал Мерцалов, — а служба у нас простая, усёк, полицист, насчет политики цен на грибы и прочее? Запомни на всякий пожарный.
— Ладно, — сказал Милов. — Все будет о’кей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});